Правила игры: Памяти гения
Константин Сонин

07.06.2010, 102 (2620)

Умер Владимир Игоревич Арнольд, выдающийся современный математик, автор фундаментальных результатов в теории динамических систем, геометрии, топологии, функциональном анализе и других областях математической науки, научный руководитель нескольких десятков известных ученых, популяризатор и защитник научного знания. Его слава автора учебников, от дошкольных до аспирантских, и активность публициста, выступающего на темы математического образования, была так велика, что человеку, далекому от профессиональной математики, может показаться, что именно в замечательных учебниках и ярких выступлениях и состоят его основные достижения. Это не так: работы Арнольда ответили на многие вопросы, поставленные выдающимися математиками прошлого — Гильбертом, Пуанкаре, Колмогоровым. В созданных Арнольдом разделах математики работают сотни ученых по всему миру — в каждом столетии лишь единицы, из самых великих, могут похвастаться таким достижением.

Как это часто бывает, смерть гения привлекает больше общественного внимания, чем его жизнь. Мне бы хотелось воспользоваться этим трагическим событием, чтобы обратить внимание и политического руководства страны, и общества на один небольшой и частный урок. Российские политики любят произносить слова о необходимости поддержки науки и фундаментального образования, а общество любит эти слова слушать. Однако и те и другие любят — одни говорить, другие слушать — в каких-то крайне абстрактных терминах. Можно подумать, что речь идет о судьбах (зарплатах, кабинетах, лабораториях и т. п.) сотен или тысяч людей. Но в науке речь идет, как правило, о единицах: российская математика с Арнольдом и без Арнольда — это два разных состояния математической науки. Руководство МГУ в «тощие» 1990-е годы сделало свой выбор — не удержало Арнольда, и это в одночасье сделало математику в университете другой. Не знаю, что нужно было сделать — назначить его деканом, заложить какой-нибудь из корпусов и назначить ему зарплату в 10 раз больше, чем у остальных, уволить 100 человек, чтобы из их зарплат выплачивать ему и его ученикам бонусы, но все это требовало понимания, решимости и воли. Точно те же вопросы стоят перед ректорами вузов и теми, кто выше, и сейчас: увидеть те единицы, из которых складывается российская наука, и сделать все, чтобы они оставались ее частью.

В конце июня Европейский университет в Петербурге проводит конференцию «Научная диаспора и будущее российской науки», на которой впервые в новейшей российской истории соберутся звезды первой величины и естественных, и гуманитарных наук. Я не знаю, о чем собирался говорить Арнольд в своем выступлении — это должен был быть ключевой доклад в последний день. Однако сама его жизнь и работа многое говорят тем, кто будет обсуждать проблемы российской науки. Ученым трудно быть и у себя на родине. Русским ученым можно оставаться, живя по полгода в Париже.